— Амели!

— А что — я? что — я? Я почтенная одинокая женщина! И что, я виновата, что он позволил себя лесиной придавить? Что, мне самой огород копать? Я и поднимаю-то его раз в полгода… Остальное время он отдыхает. Могилку я ему кирпичом обложила, чтоб было прохладно и сухо… Полынные веники поставила, чтоб насекомая не заводилась… Ему хорошо… — захныкала Амели, вытирая уголки совершенно сухих глаз платочком.

— Амели! — рыкнул господин Иво, со всего маху хлопнув ладонью по столу.

— Поняла, поняла, — понурилась старушка. — Сегодня же его отдыхать отправлю…

— Амели, сколько ж можно? Может быть, обратимся к господину Вигу, он твоего покойного мужа окончательно упокоит?

Гадюка, обвивавшая Смита, поднялась по спине пелаверинца, положила голову ему на плечо, чем привлекла к себе внимание Стопика:

— О, Шарль, ты чего это учудил? Только не говори, что сам эту «верёвочку» в местном болоте нашёл. Что, тоже к мэтру ходил? Зачем на этот раз?

Шарль подавил позыв к убийству сослуживца, достал из кармана конверт, положил на стол начальника, добавил туда же мешок с уликами. Посчитал, что на этом дело закончено, сел в свое кресло. Волк подошёл, сел рядом. Почти по-собачьи что-то утешающее тявкнул. А может быть, просто чихнул.

Смит, не дожидаясь, когда господин Иво дочитает отчёт о событиях сегодняшней ночи в маговом жилище, начал каяться:

— Я полностью сознаю свою вину. готов отвечать по всей строгости закона. Признаю себя виновным и в еще нескольких преступлениях, совершенных на территориях других государств, Иберры, Брабанса… О, вы просто не поверите, сколько я украл в Брабансе…

— Покойный свёкор тоже рассказывал, как там много украсть можно, — всхлипнула распухшим красным носиком госпожа Амели.

— Вот и я старался для будущей невестки! — ответил Смит.

— А сынок евонный, за которого я с дуру замуж вышла, — продолжала пригорюнившаяся Амели, — только и знал: честно, говорит, трудиться будем! На жисть заработаем! За фермерством будущее! Сволочь он был…Как с утра в поле уйдет, так только вечером и приходит… Я, говорит, устал, у меня, говорит, голова болит… А потом и вовсе помер, подлюка…

— Гр-мм, — откашлялся господин Иво. Смит, малость шокированный простотой нравов в кавладорской провинции, продолжал:

— Я готов хоть сегодня быть препровожденным в ближайшую брабансскую тюрьму для дополнительного следствия и отбывания наказания.

— Отлично, — поразмышляв, согласился господин Иво. — Я обдумаю твое предложение. А пока — думаю, что тебе стоит искупить свою вину перед горожанами Флосвилля. Начнёшь… ну, вот, хотя бы, начнёшь с того, что поможешь с уборкой урожая ограбленной тобой пожилой женщине.

— Рад стараться! — попытался щёлкнуть каблуками Смит. Гадюка на его плече недовольно шипнула, но успокоилась, когда Иво подошёл и погладил ее между бровями.

— Всё-таки мэтр знает своё дело… Он тебе сказал, как змея будет реагировать на попытку бегства? — уточнил господин начальник у Смита. — Нет? Ну, может это и к лучшему…

Повинуясь приказу начальника, Стопик вывел напряженно переспрашивающего, на какие ж страсти рассчитывать, Смита, а Иво обратился к Амели:

— По-хорошему, по-правильному, тебя, Амели, следует в темницу посадить.

— Да… — печально кивнула старушка.

— Но вот господин Фриолар пишет, что именно твое предупреждение, что какие-то посторонние пелаверинцы лазили по твоему огороду и пытались перекупить действующего зомби, спасло от ограбления жилище магистра. Так и быть. На сей раз я назначаю тебе штраф.

Престарелая «преступница» шмыгнула носом.

— Заплатишь, когда продашь урожай. И смотри у меня! Упокой своего мужа! Чтоб через неделю он был похоронен по всем правилам! Я ребят пришлю, они проверят!